живя среди земель жалких людей. Я вынужден был скрываться день и ночь, дрожа от страха в ожидании расправы или случайной смерти, даже при виде диких зверей, любой из которых мог убить меня. И это унижение, этот неизмеримый никакой мерой позор продолжался две тысячи лет, две тысячи лет я жил в страхе! Но и этого ему показалось мало и теперь, даже вернувшись в свою твердыню, когда я, употребив все усилия, смог восстановить только малую часть своей былой силы, он тут же прислал ко мне вас, жалких смертных созданий! Провёл вас через тайные комнаты моего дворца и поставил вас говорить со мной лицом к лицу!
Женщины молчали, не зная, что отвечать на всё это.
Ну, что же, повелитель всего, ты теперь хочешь посмотреть усвоил ли я этот урок. Я был дерзок от горячности моего характера. Но теперь я буду более осторожен. И я удивлен, что тебе есть дело до этих копошащихся в грязи червей.
Но я уверен, что это не ради вас самих, он бережет вас, чтобы завершить начатые давным-давно наши с ним дела. Верно, ему очень не понравится, если я убью вас или заточу в моем дворце. Я не хочу портить отношение с ним из-за таких жалких ничтожеств, как вы. Поэтому и только поэтому, я отпущу вас.
— Из моего дворца проложено множество дорог. По какой из них вы хотели бы пойти?
— «Нам нужна двадцать вторая каверна» — ответила дрожащим голосом Винилин.
— Двадцать вторая каверна… Хорошо, пусть будет так. Но! — внезапно воскликнул он.
Никто не уходит из моего дворца просто так. Вы получили право войти во дворец, прийти сюда и говорить со мной, но право выйти отсюда ещё нужно заработать!
Итак, я подвергну вас ещё одному испытанию, самому последнему. Обернитесь и посмотрите на этот зал!
Женщины послушно обернулись. Вдруг, посреди зала, поднялся огромный огненный вихрь, который всё рос и рос, наполняя собой всё бывшее перед ними пространство. От вихря шел невыносимый жар, который, казалось, вот-вот сожжет их. И вдруг внезапно вихрь утих и рассеялся. Теперь весь бывший перед ними пол зала было наполнен невообразимым количеством различных изумительных вещей. Их было столь много, и они были столь разнообразны, что человеческий ум просто не мог охватить сразу всего их количества и удержать в памяти всё их многообразие. Память сохранила лишь слабые искры того, что они видели тогда перед собой: различные немыслимые по пышности украшения, одежды, драгоценности, невероятно красивое и пышное оружие, различные изумительной работы картины, всевозможные мелкие безделушки и ещё много-много всего.
«Перед вами скрытые сокровища, находящиеся в моем дворце» — продолжил говорить Апос. Многие из этих предметов обладают магической силой, многие являются реликвиями древнейших эльфийских и гномьих родов, за которые кое-кто не пожалеет никаких богатств и жизней подчиненных. Здесь заключена слава и власть, всё желанное для этого мира, всё это принадлежит мне, так как я взял это своей силой и хитростью. Теперь же суть моего испытания. Вы должны взять с собой нечто одно, из того что находится в моем дворце, и только при этом условие, я отпущу вас живыми по тому пути, который вы выбрали. Выбрать можно будет только нечто одно, выбор нельзя будет изменить и последствия его невозможно будет исправить, никогда. Мои дары достаются очень дорогой ценно, ощутите это. Теперь же идите и смотрите внимательно, когда выберете, возвращайтесь сюда и объявите мне свое решение.
Женщины, послушно стали спускаться вниз в зал. Подойдя к низу помоста, они пошли среди рядов различных изумительных вещей, разложенных кругом них.
— «Только не прикасайся ни к чему, а то он подумает, что мы таким образом выбрали» — сказала Винилин.
— Хорошо. Но тут столько всего. Что же нам с собой взять?
— Что-то небольшое, может какую-то мелкую безделушку, а то нам ещё тащить это на себе неизвестно сколько.
Пройдя немного, они остановились перед небольшим нефритовым пьедесталом, на котором лежало тоненькое колечко с небольшим одиноким камушком, похожим с виду на рубин. И хоть это кольцо выглядело весьма невзрачным среди всего окружающего их великолепия, но от него ощутимо исходила какая-то неведомая сила.
— «Может, это возьмем?» — спросила Алорон.
— Нет, не торопись, тут ведь столько всего, давай ещё осмотримся.
Они пошли дальше, внимательно рассматривая бывшие кругом предметы.
«Ого, смотри какой клинок» — сказала Винилин, указывая на лежащий возле них на полу меч.
Он был из какой-то синеватой, казалось полупрозрачной стали. Размера он был небольшого и вполне бы сгодился под женскую руку. Рукоятка и лезвие его были выполнены изумительно искусно.
— «Да уж, я такого никогда не видела» — сказала Алорон. Но давай не будем торопиться, как ты сама мне сказала, тем более смотри, вон какое великолепное платье.
— Да уж чудесное платье, только размер явно не мой.
Так они ходили среди множества изумительных предметов, рассматривая их. Все они были столь прекрасны и желанны, что женщины никак не могли выбрать из них ничего одного, что они хотели бы взять с собой. Они то и дело косились на Апоса, который продолжал молча восседать на своем престоле, на вершине помоста, никоим образом не высказывая какого бы то ни было нетерпения, по поводу столь длительной задержки.
— «Так, ладно, хватит» — сказала, наконец, Винилин. Так можно и всю жизнь глазеть на всё это, я уже готова всё отсюда унести.
— Я тоже, но нам надо выбрать что-то одно, а мы с тобой так и не можем решить что именно. Ты хочешь одного, а я другого, ты не хочешь уступать мне, а я тебе.
— Этак мы с тобой друг другу глотки перережем на радость этой твари, да и все эти вещи их ведь не было здесь. По-моему это всего лишь призрак.
— Но выглядит всё так по-настоящему. Пойдём ещё посмотрим вон там.
— Ну уж нет, хватит уже смотреть. Давай так поступим, выбери одну вещь, которая больше всего понравилась тебе, а я выберу вещь, которая больше всего понравилась мне, и мы кинем жребий, кому выпадет то и возьмём.
— Хорошо. Но ты говори первая. Что бы ты хотела взять с собой больше всего?
— Я ещё не решила.
— Я тоже не решила.
— Ну так реши!
— И ты реши, наконец!
Они обе задумались, перебирая в памяти всё виденное ими. Так они размышляли довольно долго, но ни одна из них так и не смогла выбрать единственного предмета.
— «Послушай, Винилин» — сказала, наконец, Алорон. Я вот, о чём подумала.
